[Roby-зайка]

Сообщение от Kafka68

А... Прочла последние пару страниц. Теперь понятно, значит меня тоже посчитали за "спасибо".
Класс. Все эти дни песенка из ума не идёт -

Deutschland, Deutschland uber alles,*
Uber alles in der Welt!*
Von die Maas bis an das Memel,*
Von der Etsch bis an das Belt!*

Жаль, что тему закрыли там. Хотела бы я очень ответить Лисице на её последний пост по поводу Юли.

Susina,то есть, увидев первую фотку, надо делать вывод, что все кругом шваль и ругательное ныне слово - националисты?

Хотелось бы, чтобы администрация Песика внимательно прочитала последний абзац, потому что то, что происходило в теме - именно в последнем предложении статьи.

Выставляю двумя частями, много букв.

Национализм и нацизм

Решение Навального идти на «Русский марш» вызвало широкую и длительную дискуссию, в которой лучшие умы России высказали свои аргументы против братания с националистами. Аргументы были обильны, убедительны и сводились к двум положениям: «Ни-ззя!» и «Хороших националистов не бывает, всякий националист есть нацист».

Признаться, эти аргументы меня удивили, потому что не всегда необходимо доказывать очевидное. Если человек говорит, что земля плоская, его мнение редко обсуждают всерьез, а чаще улыбаются: мол, это тот парень, который считает, что земля плоская. Но уж если дело доходит до обсуждения формы земли, то никто не будет аргументировать так: «Земля круглая, потому что она круглая, а кто говорит иначе – тот продался дьяволу». Всегда можно обойтись снимками из космоса.

«Ни-ззя!» — это уже арьергардные бои. Лет пятнадцать назад мы бы услышали совсем другую аргументацию: типа, в Чечне идет национально-освободительная борьба, и долг каждого – сочувствовать чеченцам в их борьбе за демократию и права человека.

А что думать воину?

По поводу того, что всякий патриотизм есть нацизм, я бы сначала хотела сказать пару слов с практической точки зрения.

В своей жизни я общалась где-то с десятком офицеров «Вымпела» и «Альфы». Кто-то из них брал «Норд-Ост», кто-то вырвал у чеченца-смертника гранату с оторванной чекой, все исползали на брюхе Чечню. Это очень разные люди. Тот, который наглотался газу в «Норд-Осте» (они ведь сняли противогазы, потому что в них неудобно стрелять, а что за газ такой, им тоже не сказали) живет в общежитии в Балашихе с женой и детьми.

А другой ничего, ездит на крутом джипе, разруливает дела. Этот офицер меня, помню, спрашивал: «А правда, что американцы сейчас запретят доллар и введут новую валюту – «амеро?» Это им на политзанятиях так объясняли. Кстати, этот, на крутом джипе, как раз и вырвал у смертника гранату, и еще смеется: да ну, мол, этот чечен трусливый был, хотел бы подорваться – подорвался б, они типа все трусливые, чечены, только понты колотят.

А еще один из моих знакомых «альфовцев» купил квартиру на Ленинском. В доме, облюбованном новой чеченской элитой. И он ее в конце концов продал, потому что в этом доме у чеченских детей было такое обыкновение: плевать в русских взрослых.

И вот эти люди, профессия которых – воевать, должны объяснить себе, за что они убивали и за что их убивали, и почему те, кто их убивал, ездят мимо них на «лексусах». И кстати, эти люди не особенно жалуют начальство.

И тут другие люди, профессия которых думать, говорят им: «Низ-зя! Фашизм! Освенцим! Мы виноваты перед покоренными народами!» И ни один офицер, вытаскивавший из рук смертника гранату, такую идеологию не может принять.

Он как-то скорее поверит объяснениям начальства, что те, кто это говорит – враги России и специально врагами России куплены, потому что в объяснениях начальства есть хоть какая-то логика.

От прагматизма к идиотизму

Я должна констатировать, что тезис «это обсуждать нельзя, потому что всякое такое обсуждение есть нацизм» – не выдерживает никакой критики, потому что весь XIX век, век прогресса, был построен на прагматической идее расового и национального превосходства и идею «расы», нации, национального духа и пр. обсуждал постоянно.

Обсуждали все – и «острый галльский смысл», и «сумрачный германский гений». Кювье (еще в XVIII в.) писал, что негры в близком родстве с обезьянами. Дальтон назвал детей-дебилов «монголоидами». И иногда это было остроумно, иногда глубоко, иногда чрезвычайно мерзко (как в случае Кювье и Дальтона), но все-таки нацизмом это не было. Кювье и Дальтон – не Гитлер, и заслуг у них перед наукой побольше, чем у иных политкорректных идиотов.

XIX век, век прогресса и прагматизма, был полон отвратительных расовых высказываний, но было в нем и поразительное стремление к просвещению покоренных народов: собственно, этим-то стремлением европейцы и отличались от монголов или гуннов, которых никто почему-то в расизме и нацизме не упрекает.

Белые американцы ввязались в гражданскую войну ради освобождения черных рабов, губернатор Французской Африки генерал Рум ввел в 1905 бесплатную медицину для местного населения (чего не было в самой Франции), а в 1883-м новоназначенный английский вице-король Индии маркиз Рипон чуть не вызвал в Индии восстание белых, приняв билль, дающий право местным судьям судить белых.

При всем том этот либерализм мгновенно забывался, как только покоренные поднимали бунт. Когда в Индии вспыхнуло восстание сипаев, никто не говорил: «Ох, вы знаете, у них такие замечательные национальные обычаи, и мы виноваты перед ними — заставили их надкусывать патроны, смазанные коровьим жиром, и запретили самосожжение вдов». Когда воины Махди вырезали войска генерала Гордона, никто не говорил: «Вы знаете, это протест против жестоких колонизаторов, это борьба за свободу, расизм, национализм – это ужасно». И вообще, ну да, конечно, тут восставшие сипаи вырезали несколько сот женщин и детей после того, как те сдались, но говорить об этом неприлично, кто говорит об этом – тот нацист.

Ответом на резню была резня; ответом на истребление войск Гордона – битва при Омдурмане.

Примерно так же обстояло дело в России. В 1863-1964 годах Россия устроила геноцид черкесского населения в нынешних Краснодарском и Ставропольском краях. И это никто не скрывал, и этим никто не гордился.

Сознание офицеров Российской и Британской империи было абсолютно прагматичным. Да, ребята, мы восхищаемся вашей доблестью, мы ужасаемся вашим несчастьям, но, извините, при всей вашей храбрости у вас нет того, что есть у нас – лучшая технология и лучшая цивилизация, а у вас есть то, что нужно нам – земля.

Да, был еще и такой тревожный звоночек. Наиболее либеральной в отношении к покоренным народам (отмена рабства, введение законов метрополии) была Британская империя, где господствовал аристократический национализм, национализм как идея служения Отечеству; либеральной была и Российская империя (тут и «Дикая дивизия», и грузинская аристократия, влившаяся в российскую, и поголовное романтическое увлечение диким и храбрым Кавказом).

А вот Германская империя, в которой патриотизм насаждался Бисмарком не как аристократическая идея служения, а как стадное чувство единства, с самого начала попахивала трупным душком. И в то время как французы пытались ввести в своей Африке бесплатную медицину, германская Юго-Восточная Африка была местом, где чернокожие не имели права посещать библиотеки, ездить на лошадях и иметь велосипеды, и где германские поселенцы за убийство и изнасилование туземца официально отделывались штрафом. Вы будете удивлены, но рейхскомиссара этого прекрасного места звали Эрнст Геринг, и это был отец Германа Геринга.

Так или иначе, повторю: весь XIX век покоился на идее прогресса и национального и расового превосходства. Для кого-то это расовое превосходство было вечным, кто-то считал, что задача Европы – просветить отсталые народы, но просто вот такой наблюдаемый факт – в нацизм и фашизм как в тоталитарную идеологию, утверждающую заведомое превосходство одной толпы над другой, это не переходило. Был прагматизм: у нас есть пулемет, а у них нет. We have got/The Maxim gun, and they have not.