Начало выше... (
https://t.me/atomiccherry/488)
Как заметил читатель, в тексте выше очень много внимания уделено подготовке личного состава. Это не случайность – Харьковско-Изюмская наступательная операция проводилась ВСУ в условиях крайне ограниченных ресурсов, и ее успех определился не количеством задействованной техники и вооружений, а инициативой и профессионализмом солдат.
Командование ВСУ пошло на большой (хотя и просчитанный) риск, потому что украинские подразделения двигались вперед практически без зенитного прикрытия, не имея паритета в артиллерийских системах и испытывая недостаток бронированного транспорта для личного состава. Резервы такого транспорта у ВСУ сильно истощены по объективным причинам – легкая БТ в силу своих конструктивных особенностей быстрее выходит из строя и редко подлежит восстановлению, в отличие, например, от танков.
Активами ВСУ были мотивированная мобильная пехота, танковые подразделения и системы высокоточных ракетно-артиллерийских вооружений (в ограниченном количестве).
Операция, повторюсь, была именно ассиметричного типа – говоря языком византийской военной мысли, «мудрый стратиг – это тот, кто ещё до начала военных действий тщательно изучит всё, чем располагает противник, и, с одной стороны, защитит себя от его преимуществ, а с другой стороны, обратит в свою пользу его слабости» («Стратегикон Маврикия», книга VII). Планы ВСУ строились с учетом слабых сторон противника, что позволило украинцам компенсировать недостатки своих войск.
Так, отсутствие войсковой ПВО успешно купировалось скрытностью и мобильностью – российская авиация, не имеющая эффективных средств разведки и целеуказания, физически не могла найти и наносить удары по украинским ротно-тактическим группам. Подразделения ВСУ на марше прикрывали высокомобильные зенитные взводы на пикапах, вооруженные ПЗРК, которые организовали зенитные засады на летательные аппараты ВВС РФ (вынужденные действовать на низких высотах из-за отсутствия высокоточного оружия).
Нехватку артсистем ВСУ восполнило за счет, во-первых, поражения российских складов боеприпасов, а во-вторых, за счет мобильности и точности работы собственных артдивизионов, привязанных к сетецентрическим системам повышения ситуационной осведомленности и управления войсками. В ходе операции украинская армия задействовала преимущественно самоходную артиллерию европейского производства – САУ Krab и PzH 2000.
Нехватка легкой бронетехники также была восполнена высокой мобильностью и скрытностью перемещения ротно-тактических групп, перемещавшихся на легких тактических внедорожниках типа HMMWV и коммерческих автомобилях типа «пикап». Именно здесь и сыграла свою важную роль выучка и мотивированность кадровой пехоты – действуя стремительно, агрессивно и инициативно, она смогла проникнуть на оперативную глубину и продвигаться вперед, покрывая до 25 км в сутки (это очень высокие показатели суточного продвижения).
Немалое значение сыграли в данном процессе качественная цифровая связь, насыщенность украинской пехоты средствами огневого поражения разных типов (большое количество гранатометов, ПТРК, безоткатных орудий, пулеметов), отлаженная автомобильная логистика, наличие сетецентрических систем управления войсками (несмотря на то, что передовые подразделения ВСУ представляли собой небольшие, но многочисленные тактические группы, оперативное командование всегда и точно понимало, где находятся подчиненные ему РТгр, что позволяло успешно корректировать их действия). Стоит, конечно, сказать и о высококлассной разведке и аналитике, без которых проведение операций в современных боевых действиях просто невозможно.
Резюмируя, можно сказать, что Харьков-Изюмская наступательная операция была примером реализации доктрины молниеносной войны в ее классическом трактовании – центральной движущей силой процесса стали не железо и объемы огневой мощи, а люди; их инициатива, интеллект, выучка, агрессивность и мотивация – словом, все те добродетели, которые в свое время воспитывали ведущие военные школы.
@atomiccherry